Параллельная школа

Мировая педагогика отводит особую воспитательную роль средствам массовой информации – так называемой параллельной школе. По масштабам воздействия на молодое поколение в "параллельной школе" лидируют телевидение и компьютеры. В ведущих странах мира сложились сети учебного телевидения, которые помогают приобщать школьников к окружающей действительности. Все больший масштаб набирают новейшие средства просвещения, в особенности паутина всемирной компьютерной связи.

На особое место среди форм воспитания, черпающих материал в масс-медиа, ставится деятельность, получившая наименование пресса в школе. Пресса в школе – специально организованная работа с учащимися для педагогически оправданного усвоения различной информации, поступающей из газет и журналов. Она популярна в старших классах школ ведущих стран мира.

Зарубежные педагоги считают необходимым тщательно учитывать созидательные и разрушительные возможности параллельной школы. Педагогика исходит из того, что средства массовой информации помогают приобщать школьников к ценностным ориентациям взрослых, что следует осуществлять специальную работу для педагогически оправданного усвоения различной информации.

Одновременно высказываются опасения, что новейшие средства информации могут потеснить ничем нс заменимые при становлении личности человеческие контакты. "Где же тут общение?" – вопрошает американский фантаст Р. Бредбери, описывая оснащенную разнообразной техникой школу будущего.

Пожизненное образование

Мировая педагогика интенсивно разрабатывает идеи пожизненного (постоянного, непрерывного) образования (life long learning). Идеи уходят в древность и зафиксированы в народной педагогике ("век живи, век учись"). В современной цивилизации идеи пожизненного образования приобрели актуальность и значимость, будучи ответом на радикальные сдвиги в мировом сообществе, вызванные изменением структуры производства, интернационализацией общественной жизни, развитием новых технологий, движением к информационно ориентированному миру. В современных условиях усилилась потребность населения в непрестанном обновлении знаний и умений.

Под пожизненным образованием понимается, как замечает японский ученый С. Каванобе, поощрение развития личности в течение всей жизни и взаимосвязь школьного и внешкольного (неформального) воспитания и обучения. Пожизненное образование означает преемственность между дошкольными, внешкольными и школьными учреждениями, самообразование, подготовку и переподготовку активных участников социально-экономической жизни общества. Предусматривается развитие системы периодически повторяющегося обучения, обогащение внешкольных образовательных программ. Суммируя концепцию пожизненного образования, можно выделить в ней следующие характеристики: образование не заканчивается с окончанием формального обучения и продолжается в течение всей жизни человека; учебные заведения играют важную роль в образовании, но уже не занимают монопольного места; образование отличается гибкостью и диверсификацией программы, методов и сроков. Пожизненное образование ставит стратегическую педагогическую цель – формировать способность и мотивацию к самообразованию. Школа рассматривается как стартовая площадка образования в течение дальнейшей жизни. Ей надлежит давать не только базовое образование, но и подготовку, которая позволяет действовать и размышлять инициативно и самостоятельно.

В странах Запада и Японии ставятся задачи систематического осуществления пожизненного образования. Препятствием для пожизненного образования являются слабые связи, а зачастую и барьеры между учебными заведениями и внешкольным воспитанием и образованием. К удачным попыткам устранить такие препятствия относится деятельность во многих странах школьных кооперативов, культурно-просветительских центров (школа как центр общинного воспитания – США, воспитательный город – Германия, Франция, Дом свободного времени – Северная Европа и др.).

Среди неформальных каналов воспитания и обучения важное место занимают организации учащихся. За рубежом сложилась разветвленная сеть детских и юношеских объединений. Наиболее массовыми и влиятельными являются организации скаутов. В основе педагогической программы скаутов лежат задачи научить руководить и подчиняться, воспитывать для деятельности во имя общественного блага. Скаутское движение накопило большой опыт воспитания честных, смелых, ловких, сметливых людей.

Тесно связаны с проблематикой пожизненного образования концепции образования взрослых (андрагогика ). Западные специалисты подчеркивают, что андрагогика не является аналогом концепции пожизненного образования, будучи одной из ее составляющих.

1. Для лиц, содержащихся в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы, обеспечиваются условия для получения общего образования путем создания органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, общеобразовательных организаций при исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы. Особенности правового положения образовательных организаций, созданных в уголовно-исполнительной системе, устанавливаются Законом Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы".

2. Несовершеннолетним лицам, подозреваемым и обвиняемым, содержащимся под стражей, администрацией мест содержания под стражей обеспечиваются условия для получения начального общего, основного общего и среднего общего образования в форме самообразования, а также оказывается помощь в получении начального общего, основного общего и среднего общего образования в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, и федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования.

3. Образование лиц, осужденных к наказанию в виде ареста, не осуществляется.

4. Лица, осужденные к лишению свободы и не достигшие возраста тридцати лет, получают начальное общее, основное общее и среднее общее образование в общеобразовательных организациях субъектов Российской Федерации, созданных при исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы. Лица, осужденные к лишению свободы и достигшие возраста тридцати лет, а также лица, осужденные к лишению свободы и являющиеся инвалидами I или II группы, получают основное общее или среднее общее образование по их желанию.

5. Лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы, создаются условия для получения начального общего, основного общего и среднего общего образования в форме самообразования, не противоречащие порядку и условиям отбывания наказания.

6. Порядок организации получения начального общего, основного общего и среднего общего образования лицами, отбывающими наказание в виде лишения свободы, устанавливается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, и федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования.

(см. текст в предыдущей редакции)

7. Для лиц, осужденных к лишению свободы и не имеющих профессии, по которой осужденный может работать в исправительном учреждении и (или) после освобождения из него, в учреждениях уголовно-исполнительной системы организуется обязательное профессиональное обучение или среднее профессиональное образование по программам подготовки квалифицированных рабочих, служащих, если иное не предусмотрено уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации.

8. Порядок организации профессионального обучения и среднего профессионального образования лиц, осужденных к лишению свободы и отбывающих наказание в учреждениях уголовно-исполнительной системы, устанавливается федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере исполнения уголовных наказаний, по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере общего образования.

Создание современной модели образования - один из приоритетов развития России сегодня и в обозримом будущем. Задача не сводится к поиску дополнительных финансовых ресурсов для поддержания существующей системы. Речь идет о выработке новой модели образования, о формировании его новых институциональных условий.

Сколько бы мы ни гордились советской системой образования, она была порождением индустриальной эпохи, то есть ориентировалась на массовую подготовку специалистов, приверженных своей профессии на протяжении всей жизни. Ничем, кроме консерватизма сознания, нельзя объяснить любовь наших чиновников к оценке вузов по показателю «количество выпускников, работающих по специальности». Нет ничего более абсурдного, чем привязывать студентов к специальности, учитывая, что потребность в специалистах в современном динамичном мире может существенно поменяться за те пять-шесть лет, которые студент проведет в вузе. Среди наиболее успешных «героев нашего времени», по какому бы критерию мы ни оценивали успех, вряд ли найдется хоть один, работающий по специальности (исключение составляют, наверное, только представители творческих профессий).

Иными словами, невозможно сейчас бороться за сохранение индустриальной модели образования, основанной на интенсивном предоставлении образовательных услуг в первые 20–25 лет жизни с эпизодической «профпереподготовкой» в дальнейшем.

Постиндустриальная модель опирается на пять основных принципов.

Первое. Система образования должна стать непрерывной. Профессиональное образование должно начинаться уже в старших классах средней школы и продолжаться на протяжении всей жизни, способствуя адаптации человека к вызовам времени. Важным шагом на пути к непрерывному образованию является введение двухступенчатого высшего образования - бакалавриата и магистратуры вместо единого специалитета.

Второе. Из непрерывности образования следует его индивидуализация. В чем-то это сродни образованию доиндустриальной эпохи, но на качественно новом уровне. Хорошая образовательная программа должна состоять из модулей, причем сам студент обладает значительной свободой выбора этих модулей и формирования собственной образовательной траектории.

Третье. Глобализация делает неизбежной для серьезного образовательного учреждения конкуренцию на международном образовательном рынке. Это предполагает формирование альянсов и совместных программ с разными образовательными институтами, включая зарубежные. Повышается роль международных ассоциаций и стандартов. Все большую роль будет играть образование на английском языке - так в средневековой Европе университеты объединяла латынь. Наконец, показателем качества образования становится способность привлекать иностранных студентов и профессоров.

Четвертое. Усиливается значение практической направленности образования, связанной с получением набора компетенций. Это требует изменения технологий образования. Создаются новые возможности для ускорения получения компетенций через тренажеры, разного рода симуляторы, информационно-коммуникационные системы.

Пятое. Изменяется финансовая модель образования. Роль частных (личных) расходов при формировании образовательной стратегии человека будет усиливаться и дальше. Распространение платности образования в современной России принято связывать с посткоммунистической трансформацией, сопровождавшейся тяжелым бюджетным кризисом. На самом деле произошло наложение двух кризисов - бюджетного и системного. Недаром преодоление бюджетного кризиса не привело к ослаблению роли частных денег в развитии образования. Напротив, приток средств от граждан и корпораций в образование усиливается - это оборотная сторона индивидуализации образовательных траекторий.

Выделяя эти принципы, я основывался на собственной практике в Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, где представлены программы среднего специального (уровень колледжа), высшего профессионального и постдипломного образования, включая разного рода программы подготовки бизнесменов и государственных служащих.

Понимаю, что выстраивание образования на этих принципах - очень непростая задача. Однако без ее решения качество образования в стране будет снижаться, а отсюда недалеко и до деградации.

Медицина, футбол и образование: три отрасли, в которых разбирается каждый. По крайней мере, этот «каждый» уверен в том, что разбирается:-). Институциональный кризис в образовательной отрасли заметен невооруженным взглядом, распад классической, понятной, устойчивой (добавим еще одно определение, не нагружая его ни положительным, ни отрицательным смыслом: советской) системы, появление новых компонентов, вызывает массу вопросов: «Кто придумал этот ЕГЭ?», «Что вообще умеет выпускник MBA?», «Чему хорошему можно научиться через интернет?»… Эти вопросы – важны, спору нет. Но еще важнее другой вопрос: «А как давно я сам находился в роли студента?». Декан Высшей школы менеджмента Высшей школы экономики, доктор физико-математических наук Сергей Филонович полагает, что этот вопрос имеет принципиальное значение: из институционального кризиса отрасль выйдет не так, как это, возможно, представляется адептами классики. Возвращения к прежней системе не будет, нас ждет Triple L: Life Long Learning, пожизненное образование.

С.Ф.: Догматические – это и есть стандартные. Онлайновые курсы, за что я их ценю, позволяют решить важную задачу, как стратифицировать высшее образование. Считаю, что это жизненно необходимо для общества: в условиях массовизации высшего образования должно возникнуть нестандартное, элитное по качеству образование. Это в моем понимании, контактное образование . Оно, безусловно, будет использовать цифровые технологии, но основой будет человеческий – глаза в глаза – контакт преподавателя и студента. Профессор по глазам должен понимать, где «клинит» студента. Поясню на бытовом примере. Мне много раз приходилось бывать в США, мои друзья увлеченно рассказывали мне об американском футболе, но я, к стыду своему, так и не мог понять идею этой игры. Однажды я приехал в США как раз в тот момент, когда проходит национальный кубок. По всей стране праздник, party, огромные экраны…Я стою около экрана, смотрю на это действо, ни черта не понимаю, и это, видимо, отражается у меня на лице. И ко мне подходит американец, говорит, ну, и как вам игра? Я честно ответил, что абсолютно не понимаю, что здесь происходит, для меня это какая-то энигма. Мой собеседник – он оказался кардиологом – говорит: «Я вам сейчас за три минуты все объясню». И действительно, объяснил так, что я понял. Почему я не мог понять смысл игры до этого? «Клин» был в том, что мне объясняли правила американского футбола с использованием профессиональной футбольной терминологии, где слова английского языка имеют совершенно иной смысл, чем в обыденном языке. Кардиолог объяснил смысл игры, не используя ни одного профессионального футбольного термина – и я все понял.

Executive.ru: В вашей логике академия Хана – это инструмент для передачи скорее стандартизированных, чем креативных дисциплин?

С.Ф.: Видимо, да. Причем, я не понимаю, почему он в своей книге оппонирует прусской модели образования. Его критика относится, скорее, к французской модели образования, возникшей после Великой французской революции, когда стране нужны были специалисты для работы в реальном секторе экономики, на государственной службе и в армии. Прусская модель, если иметь в виду концепцию Вильгельма фон Гумбольдта , автора образовательной реформы, подразумевает совершенно иное: воспитание свободной самостоятельной личности, образование через культуру… Возможно, Хан критикует прусскую модель, имея в виду школу до реформ Гумбольдта.

Executive.ru: В любом случае, Хан – не единственный критик традиционной школы. В марте 2015 года многие ресурсы сообщили, что Финляндия объявила об эксперименте – переходе от предметного обучения в школе к обучению по сферам. Как вы полагаете, зачем?

С.Ф.: Финны – не первые, кто пытаются это сделать. Они хотят повысить мотивацию детей к познанию. В рамках дисциплинарного подхода связь между предметами неочевидна, и дети не всегда понимают, зачем они изучают то или иное явление. Например, когда вы учите детей решать квадратные уравнения, у ребенка возникают вопросы: «Зачем мне это? Где я буду это применять?» Не исключено, что в рамках подхода, который хотят применять финны, связь между математикой, физикой, химией станет более очевидной, и ребенок будет глубже понимать, что и зачем он изучает.

Executive.ru: Кто внедрил обучение по сферам до финнов?

С.Ф.: Еще в конце 1980-х годов американцы провели очень большую работу по перестройке курса химии. Я тогда привез из США учебник по химии, в создании которого участвовало несколько сотен учителей химии. Учебник был построен не по традиционному принципу – неорганическая химия, органическая химия, а по принципу – химия в жизни. В результате эксперимента резко поднялся интерес школьников к химии. В США школьники, как известно, выбирают science – либо физику, либо химию, либо биологию. Лидировала с большим преимуществом биология, потому в американской программе это своего рода полугуманитарная наука. Физика же находилась на последнем месте, потому что там нужно писать формулы и решать задачи. В результате эксперимента, о котором я рассказываю, химия «отъела» большую аудиторию у биологии.

Executive.ru: Какие минусы у подхода, по которому собирается идти Финляндия?

С.Ф.: Переводить всю систему образования на новые рельсы крайне опасно. Давайте представим, что вам нужно подготовить будущего ученого, который должен понимать структуру своей науки. Он не должен ограничиваться пониманием роли химии в жизни. Он должен знать химию. Это не одно и то же. Для гуманитарного знания такой подход практически идеален, что же касается точных наук – физики, химии, биологии, то он годится только в том случае, если человек не хочет связывать свою профессию с этими науками. Для профессиональной подготовки в области точных наук он не годится.

Executive.ru: Получается, что авторы такого подхода, заботясь о мотивации, скатываются в массовизацию?

С.Ф.: По всем показателям финские школьники демонстрируют довольно высокий уровень знаний – в этом убеждают результаты международных сравнительных исследований. Поэтому мотив авторов этого подхода мне не очень понятен. Возможно, он заключатся вот в чем. Чтобы ориентироваться в современном мире, человеку нужно много знаний, гораздо больше, чем человеку, который жил в XIX веке. Прежде основные знания можно было дать при помощи классического дисциплинарного подхода. Видимо, сейчас мы сталкиваемся с тем, что в отведенное для подготовки человека к практической деятельности время (примерно до 25 лет) «широким клином» получить эти знания могут только по-настоящему выдающиеся люди, обладающие специально устроенным интеллектом. При массовизации образования школа должна обеспечить фокусировку на одних дисциплинах, оставив в стороне другие. Чтобы построить картину мира, школа должна сменить метод. Это, кстати, не только финская проблема: в программу современной российской школы входят элементы социологии, экономики, информатики, которых в советской программе не было. Но время-то не резиновое, как можно вместить все новые дисциплины без пересмотра учебных планов и подходов?

Executive.ru: Когда закончилось время образовательной модели, которую Хан в своей книге называет прусской? Когда технологические уклады и их институции стали меняться на протяжении жизни одного поколения?

С.Ф.: Конечно! До определенного периода человек мог, получив образование, пользоваться им всю жизнь. Сейчас знания обеспечивают человеку определенные преимущества на рынке труда очень непродолжительное время. Потом они теряют актуальность и не могут обеспечить конкурентоспособность. Если человек не обучается всю жизнь, он становится маргиналом со всеми вытекающими отсюда последствиями. В английском языке есть выражение Triple L – Life Long Learning, я бы перевел этот термин как «пожизненное образование», не смущаясь аналогий с пожизненным заключением: мы фактически приговорены к тому, чтобы постоянно учиться. Если мы не готовы идти на это, то раньше или позже, (скорее раньше, чем позже) мы просто выпадаем из конкуренции...

Executive.ru: В условиях Triple L образовательные институты должны работать в совершенно ином формате, чем прежде. Насколько российские университеты готовы к этому?

С.Ф.: Абсолютно не готовы. Я над этим много думал, пришел к выводу, что идею непрерывного образования в современных университетах пока не понимают. Сам термин «высшее образование» в новых условиях становится бессмысленным: что значит «высшее»? Если оно – высшее, то какое образование должно быть после высшего? В нашем прогрессивном университете – Высшей школе экономики – этот уровень называется дополнительным образованием, что тоже некорректно: дополнительность подразумевает некоторую вторичность по отношению к чему-то главному. Нужно переходить к иной философии образования, к иному отношению университетов с выпускниками: и с теми, кто хочет поменять профессию, и с теми, что желает остаться в профессии. Период полураспада знаний в самых консервативных областях составляет шесть-семь лет. И если человек окончил университет, проработал несколько лет, ему нужен апгрейд. Где он может его пройти? Сейчас в отдельных областях есть факультеты по переподготовке, повышению квалификации, но они обычно работают в сферах, где есть лицензирование. Например, бухгалтеры должны обновлять аттестаты раз в пять лет, они приходят на эти курсы по необходимости. Я же говорю об ином: о способности университета принять своих (или чужих) выпускников, пришедших в университет не потому, что им нужна «корочка» о переподготовке, а потому, что им нужны знания. Если у выпускника есть доверие к преподавателям, если он уверен в том, что преподаватели сами постоянно повышают квалификацию, он может прийти в университет безо всякой обязаловки. Прецеденты создания институций нового типа в российской образовательной индустрии все же есть: бизнес-школы.

Executive.ru: Обязательное обучение и государственное лицензирование учебного заведения – две стороны одной медали. Под воздействием Triple L весь пейзаж образовательной индустрии должен измениться: останется ли в нем место для государственного регулирования?

С.Ф.: Конечно, нет. Чем меньше будет государство вмешиваться в образование, тем лучше для общества. Лицензирование, и вмешательство государства в образование вызвано тем, что государство и оплачивает образование, по крайней мере, первое. А тот, кто платит, как известно, и заказывает музыку. Поэтому государство хочет контролировать некий уровень качества. Фактически оно хочет снять с заказчика образования ответственность за то, чтобы тот выбирал учебное заведение, обеспечивающее достаточный уровень подготовки. Государство как бы лицензирует вуз и ставит штамп «годится» – этот штамп подразумевает некое минимальное качество образования. Однако если мы вспомним о прецедентах отзыва лицензий у вузов (министерство все же что-то делает в этом направлении), то усомнимся в том, что штамп был выставлен верно.

Executive.ru: Если штампы будут отменены, будет ли испытывать бизнес затруднения в том, чтобы определить, что за соискатель пришел на собеседование?

С.Ф.: Бизнес никуда не денется от необходимости готовить кадры . Конечно, корпорация хочет получить готовый продукт – специалиста, которого можно посадить на определенное рабочее место, и безо всякой дополнительной подготовки включить в процесс. Но это – несбыточная мечта, потому что у каждой корпорации свои бизнес-процессы, корпоративная культура, даже свой профессиональный сленг. Доучивание на рабочем месте – неизбывное явление. Это прекрасно понимает глава «Сбербанка» Герман Греф , который создал прекрасный корпоративный университет. Я считаю, Греф тем самым построил себе памятник. Возвращаясь к вашему вопросу: у корпорации есть способ понять, подходит ей человек или нет – это испытательный срок.

Executive.ru: Либо корпорация может назвать, каким именно образовательным агентствам она доверяет, чьи сертификаты признает…

С.Ф.: Такие кейсы тоже есть: у того же «Сбербанка» есть многоуровневая программа подготовки специалистов. В «Сбере» работает около 300 тыс. человек: топ-менеджеры самого верхнего уровня обучаются в Стэнфорде и Лондоне, следующий уровень топов – в INSEAD . Есть программа магистерской подготовки. Такая практика – нормальное явление для крупных корпораций. Корпоративные университеты есть в РЖД и «Росатоме».